Лагерные отделения немецких военнопленных на территории Миасса в 1944-1949 гг.

30 ноября 1941 года Государственный Комитет обороны СССР принял решение об организации в Миассе автомоторного и литейного производств, эвакуированных с Московского автомобильного завода имени Сталина (ЗИС). Этот день считается днем рождения Уральского автомобильного завода, который сыграл огромную роль в развитии нашего города.

Первыми строителями и работниками автозавода были москвичи, приехавшие с эвакуированным оборудованием, затем кадровый состав стал пополняться местным населением. Но, возможно, мало кто знает, что значительную роль в становлении и развитии автомобильного производства сыграли военнопленные немцы, проживающие в лагерных отделениях, организованных в черте города Миасса (тогда этот район носил название Октябрьский посёлок). Документы о деятельности лагерных отделений хранятся в архиве Миасского городского округа.

Лагерные отделения немецких военнопленных

на территории Миасса в 1944-1949 гг.

(по материалам МБУ«Миасский окружной архив»)

Прошло более 80 лет со дня начала Великой Отечественной войны. Но интерес к некоторым вопросам по истории войны продолжает сохранять актуальность. Один из таких вопросов связан с историей лагерей системы Главного Управления по делам военнопленных и интернированных. Эта тема всё ещё недостаточно изучена, по причине закрытости информации на протяжении всего советского периода (в лучшем случае приводились данные о количестве военнопленных), а также плохой сохранности архивных документов.

Исследователей, занимающихся изучением вопроса об организации лагерей для военнопленных на территории Челябинской области немного: Алексей Фёдорович Яловенко, результатом труда которого в архивах НКВД явилось 4–х томное издание «Архипелаг ГУПВИ в Челябинской области», историк Владимир Павлович Мотревич «Лагеря ГУПВИ НКВД (МВД) СССР в Челябинской области в 1942–1950 гг. (численность и дислокация)» и некоторые другие.

Для хранения документов по деятельности лагерей для военнопленных и интернированных в 1946 году был создан Центральный государственный особый архив. Именно сюда передавались все документы по этой теме. Это было секретное учреждение, открытое для исследователей лишь в 1992 г. Но, по неизвестным причинам, документы, касающиеся организации и деятельности лагерных отделений для военнопленных организованных в Миассе, не были переданы в государственные архивы, а оказались в городском архиве Миасского городского округа и вошли в состав фонда № 33 «Лагерное отделение военнопленных № 25».

Документы фонда можно поделить на несколько видов. Ежемесячные конъюнктурные обзоры дают общее представление о лагерном отделении. Отчёты комиссий из ГУПВИ (Челябинск) и акты по проверке общего состояния лагерного отделения, безопасности и режима выявляют существующие недостатки. Интерес представляют и документы по личному составу: служебные характеристики, аттестации личного состава, книги приказов, докладные записки и другие.

Исследуя документы фонда № 33, и данные Владимира Павловича Мотревича «Лагеря ГУПВИ НКВД (МВД) СССР в Челябинской области в 1942–1950 гг. (численность и дислокация), удалось выяснить, что в Миассе находилось не одно лагерное отделение, как значится в названии фонда, а несколько, которые подчинялись Управлениям лагерей в г. Челябинске.

К сожалению, в документах Миасского архива отсутствуют какие-либо планы, чертежи лагерных построек, точные координаты местонахождения лагерных отделений и кладбищ военнопленных. Эти данные можно получить лишь из описательной части или по воспоминаниям современников.

Лагерное отделение№ 25 располагалось на окраине рабочего поселка завода ЗИС, на пустыре выше бывшего автозаводского базара ныне ул. Победы, за магазином № 50, расстояние до завода ЗИС 0,5-0,8 км., с восточной стороны — сопки, поросших сосновым и лиственным лесом. С юга, запада и севера размещался рабочий поселок, за ним река Миасс, впадающая в Поликарповский пруд. Оно занимало почти 26 га, было окружено 2,5 метровым деревянным забором, по периметру имелись четыре наблюдательные вышки, с которых просматривалась вся  территория зоны. В середине было три барака каркасного типа, в каждом размещались по 750 человек. Руководили лагерем сначала техник-интендант Озеров Павел Кузьмич, а затем старший лейтенант Морозов Арсений Арсеньевич.

Лагерное отделение № 6 находилось на пересечении улиц Романенко и Гвардейской (примерно в 1,5 км. от завода «ЗИС»). До сих пор можно определить примерные границы этих лагерных отделений по рукотворной насыпи, которая выравнивала естественный склон рельефа. Оно занимало площадь около 17 га, на ней размещались деревянные бараки общей площадью 2400 кв.м. Возглавляли отделение в 1944–45 гг. лейтенант Е.А. Брюхов, а с сентября 1947 года ст. лейтенант Морозов А.А.

В лагерном отделении № 33 бараки были вместительные от 1,5 до 4,5 тыс. кв. м., размещались в каждом от 400 до 700 человек. Начальником лагерного отделения № 33 был лейтенант Карабинцев Павел Иванович.

Лагерные отделения № 5 и № 27 находились в разное время под управлением П.К. Озерова и капитана Жемонакова. Как следует из документов архива, начальники лагерных отделений исполняли свою должность в разное время в разных лагерях.

Бараки во всех лагерях были устроены по одному принципу. Военнопленные спали на двухъярусных дощатых нарах, покрытых матрасами, набитыми соломой, по два матраса на 3-4 человека, одеялами были обеспечены половина, остальные укрывались собственной верхней одеждой. Отдельного места для приёма пищи в бараках не было, пищу принимали на нарах. В течение часа удавалось накормить весь контингент. Имелся санпропускник и баня: четыре раза в месяц проводилась санитарная обработка контингента.

Размер жилой площади на военнопленного был от 0,5 м (в первые годы плена) до 1,5 м (перед репатриацией), офицерский состав лагерного отделения жил в квартирах, которые находились в отдельном доме на территории лагеря либо в домах в посёлке. Штатная численность лагеря составляла 50 человек: 17 человек офицерского состава, врачи, медсестры, вахтёры, работники бухгалтерии, экспедиторы, шофёры, другие сотрудники и даже киномеханик.

Главной целью организации лагерей в системе ГУПВИ было использование труда военнопленных на восстановлении разрушенных в результате военных действий городов, промышленных предприятий, а также строительстве новых.

Контингент военнопленных, которые находились в лагерях г. Миасса, работал в основном на заводе «ЗИС», практически во всех цехах и на всех видах работ, в зависимости от способностей и квалификации пленных: станочники, механики, наладчики. Между руководством завода и лагерным отделением заключался договор, который предусматривал обязанности обеих сторон. Руководил заводом им. Сталина в те годы Иван Флегмонтович Синицин.

Рабочие военнопленные составляли более 20 процентов от общего числа.Продолжительность рабочего дня 8 часов, было два (иногда четыре) выходных дня в месяц (в эти дни проводилась генеральная уборка в бараках, и на территории лагеря).

В погоне за перевыполнением плана (за что военнопленные получали дополнительное питание) в среднем ежедневно 100 человек работало сверхурочно на два часа дольше. На дополнительное питание военнопленным выделялись продукты от «ЗИС» на сумму около 60 тыс. рублей в месяц.

Среди военнопленных были и многостаночники – 51 человек работали на 2-6 станках, при этом систематически перевыполняя нормы на 150-200 %., за что получали премиальное вознаграждение, размер, например, за декабрь 1948 г. – 244 тыс. руб., получили его 1236 чел в/п., т.е. около 200 руб. на человека.

Кроме того для передовиков производства руководство завода предложило помимо усиленного питания выделить на территории зоны барак с улучшенными бытовыми условиями, выдавать дополнительно по одной паре белья, простыни, комплект нового ватного костюма, по 400 гр. хозяйственного мыла в месяц.

Помимо завода «ЗИС» труд военнопленных использовался на других предприятиях города и в отраслях народного хозяйства: Мелентьевском руднике треста «Миассзолото», в каменном карьере, на кирпичном заводе, в коммунальном хозяйстве, жилищном и промышленном строительстве (трест «Уралавтострой»).

Доля военнопленных в строительстве составляла более 15 %. Военнопленные строили жильё на проспекте им. Сталина (ныне пр. Автозаводцев), ул. Автозаводской (ныне ул. Калинина), железную дорогу для мотовоза, булыжную мостовую от автозавода до старого города, фабрику Тургоякского рудоуправления. Выполняемые ими работы: земляные, бутовая и шлакоблочная кладка, бетонные и железобетонные  работы, установка деревянных перекрытий, жёсткой и мягкой кровли, металлоконструкций.

С целью увеличения количества военнопленных, используемых на производстве и строительных площадках, руководство УПВИ НКВД с каждым годом все больше внимания уделяло их физическому состоянию, и с этой целью контролировало условия их содержания, питание и медицинское обслуживание.

На территории зоны каждого лагеря имелся лазарет. Численность медперсонала в лазарете составляла 10 чел. Начальником санчасти и главным врачом были лица, прошедшие службу в армии. Помимо русских врачей были и военнопленные с медицинским образованием: стоматолог, терапевт, хирурги. В лазарете на лечении находилось одновременно по 40-50 чел. А количество посещений амбулатории в месяц доходило до 2350 раз. Освобождение от работы получали в среднем 250-400 чел. на разный срок. Истории болезни тяжёлых больных велись на русском языке, а лёгких на немецком. Среди заболеваний преимущественно были фурункулёз, лёгочные болезни и лёгкие травмы на производстве.

В одном из документов по отнесению военнопленных к группам здоровья, указывается и национальный состав: немцев – 1384, румын – 30, чехов – 6, югославов – 6, австрийцев – 4, поляков – 6, японец -1.

Условия содержания в лазарете отличались от казарменных – выдавалось чистое постельное и нательное белье, температура в лазарете поддерживалась 22 градуса, было организовано улучшенное четырёх, а для тяжелобольных пятиразовое питание, пища готовилась отдельно (была диета на три стола). После болезни военнопленные для восстановления здоровья попадали в оздоровительную команду, численностью от 100 до 300 человек.

Существовала еще и комната отдыха на 10-12 человек. Но некоторые предпочитали сразу выйти на работу, нахождение в комнате отдыха не считалось рабочими днями, и за это время не выплачивалась заработная плата.

Смертность была невысока – 1-2 человека в месяц, и то не всегда. Однако согласно акту проверки ГУПВИ от 4 апреля 1946 г.захоронения не соответствовали предъявляемым требованиям: кладбище не было огорожено, не было разбивки на квадраты, отсутствовали опознавательные знаки, умерших хоронили по 2-3 человека в одну могилу, в определённые дни месяца. Трупы находились в морге до дня захоронений. В 1990-е годы выше ул. Победы, у подножия Ильменского хребта, где производили захоронения военнопленных, были установлены памятные знаки немецким и венгерским военнопленным.

В конъюнктурных обзорах содержится и информация о питании военнопленных. Ассортимент продуктов был очень разнообразен (для условий военного и послевоенного времени). Общий вес суточного пайка 3451,5 гр. Учитывался и необходимый суточный рацион в калориях. В зоне имелось два пищеблока. Один для рабочего состава военнопленных, другой для лазарета. Питание было трёхразовое из двух блюд, в рабочее время пищу отвозили на производство. На территории имелись ёмкости для квашения капусты на 70 тонн, ледник для хранения летом скоропортящихся продуктов, несколько овощехранилищ общей вместимостью 530 тонн. А на подсобном хозяйстве (152 га), для собственных нужд выращивали овощи и зерновые.

В 1948 году на территории зоны уже был ларёк для продажи военнопленным масла, хлеба, колбасы, папирос и предметов первой необходимости.

Из вещевого довольствия военнопленным выдавались полотенца, нательное бельё, кальсоны, гимнастерки, на портянки шли списанные рубашки, обуви было мало, а из-за отсутствия больших размеров приходилось и в тёплое время работать в валенках. В зимний период контингент обеспечивался фуфайками, шапками-ушанками, валенками, телогрейками, ватными брюками и рукавицами.

Акты проверок комиссии ГУПВИ содержат информацию о вооружении, боеприпасах и отсутствии случаев побега, однако отмечают грубое нарушение приказа МВД: много расконвоированных военнопленных, а также имеющих возможность свободного общения на производстве с русскими рабочими и местными жителями. В результате исполнения предписания ГУПВИ весь расконвоированный контингент, кроме лагерной обслуги, был вновь взят под охрану.

Из документов по личному составу следует, что далеко не все были безукоризненны, хотя многие и имели высокие правительственные награды за участие в Великой Отечественной войне. Но по результатам аттестации часть штатных сотрудников лагеря были уволены: за хищение, за пьянку, за продажу лагерного имущества и продуктов и т.п.

Приказы касались в основном внутреннего распорядка – запрета выхода военнопленных за пределы зоны без нарукавных нашивок, запрета бесцельного нахождения на территории зоны семей личного состава и других посторонних лиц (для похода в баню или приема у зубного врача).

Были приказы и в отношении военнопленных: за саботаж в бригаде и систематическое невыполнение нормы выработки – арест на 10 суток.

С 1948 года начался процесс репатриации: в июне 1948 г. убыли по репатриации 125 чел., но общая численность военнопленных по документам архива менялась незначительно за счёт обмена между лагерями. Рабочая сила в лице военнопленных по-прежнему была необходима.

В фондах Городского краеведческого музея хранится самиздатовская книга воспоминаний немецких военнопленных о своей жизни в Миассе в 1944-49 гг., переведённая на русский язык и переданная в музей почётным гражданином города Петром Алексеевичем Кузиным.

В книге военнопленные вспоминают не только тяжёлую работу на строительстве поселка и в цехах автозавода, но и отношение со стороны местных жителей, и курьёзные случаи.

В День Победы в одном из лагерных отделений проводился концерт, а после концерта один из офицеров велел отвести к нему домой двух малолетних сыновей. Немецкий военнопленный Карл Кёрнер, отведя мальчиков домой, и, получив в награду рюмку водки, решил прогуляться и заблудился. Дорогой он зашел в дом, где его вновь угостили и показали дорогу к лагерю. И даже вахтёр, удивившись его позднему возвращению, не предпринял никаких мер к наказанию, а просто отправил его в барак.

Вспоминают и о стахановском труде, когда военнопленные наравне с русскими рабочими выполняли нормы на 150 и даже 200 процентов и получали за это дополнительное питание. Однако описан случай, когда один из немецких бригадиров, чтобы получить дополнительный паек для своей бригады заранее договорился с кладовщицей, и она выдала ему несколько ящиков готовой продукции. Ударно поработав и добавив спрятанные заранее ящики, бригада показала результат 400 %, от чего изрядно напугались сами, однако нормы им завышать не стали.

Изучение жизни, быта и трудовой деятельности военнопленных позволяет сделать выводы, что создание системы лагерей было нацелено на использование труда военнопленных на производстве, на строительстве промышленных предприятий и жилищном строительстве, во многих других отраслях в соответствии с уровнем их знаний и квалификации. Военнопленные с медицинским образованием не только работали в лагерном лазарете, но и были востребованы со стороны местных жителей.

Таким образом, документы архива подтверждают, что отношение к военнопленным соответствовало нормам международного права, они обеспечивались достаточным в условиях военного и послевоенного времени питанием, медицинским обслуживанием, вещевым довольствием. Имеющиеся сложности со снабжением продуктами питания и вещевого довольствия вполне объяснимы – после войны страна переживала тяжёлый период разрухи и голода. Хотя при условии перевыполнения норм выработки на производстве военнопленным было гарантировано дополнительное питание и улучшение условий проживания.

Совместная работа, добросовестное отношение к труду, способствовало установлению взаимопонимания. У местного населения не было выраженной ненависти к пленным. Не исключено, что это объясняется тем, что Миасс находился в глубоком тылу и не пережил ужасов немецкой оккупации.

Со стороны военнопленных также не было негативных воспоминаний о жизни в Миассе. Подтверждением тому можно считать приезд немецкой делегации, состоящей из бывших военнопленных, в Миасс в 1993 году для посещения Уральского автомобильного завода.

Что касается особенностей содержания военнопленных именно в Миасских лагерных отделениях, можно сделать вывод, что они проявлялись только в вопросах трудового использования, а именно специфике предприятий, где приходилось работать. В остальном начальственный состав руководствовался, как и во всех других лагерях системы ГУПВИ, Положениями, приказами и директивами центральной власти.

Алла Овчинникова, гл. специалист по основной деятельности МБУ «Городской краеведческий музей» Миасского городского округа