Владения Лугинина на пути экспедиции И.И. Лепёхина в 1770 году

1770 год. По Уралу совершает поездку с научной целью академик Иван Иванович Лепёхин и ведёт подробную запись увиденного. Ещё нет Миасского медеплавильного завода. Но уже владения заводчика И.И. Лугинина на Урале многочисленны и обширны. Возможно, сокровища миасской долины уже тогда были у него на примете. Одни заводчики разоряются, другие богатеют. Если бы правительство не ставило под собственный контроль добычу серебра и золота, богатели бы безмерно. Но до поры до времени даже железо и медь для Русского государства были малодоступны. При государе Алексее Михайловиче в Пермской провинции были найдены медные руды, в год выплавлялось не более 5 пуд с большими издержками. «Добытую руду привозили в город Кунгур с нарочными и в запечатанных сумах, которыя в присутствии градоначальников и других приставов должны были разпечатываться и плавиться». Но со времени правления Петра I самые предприимчивые взялись за обеспечение России — металлом, а себя – почестями и прибылями. При этом незавидна была участь тех, чьими руками добывался этот металл. Поэтому и разлилось в скором времени бурным потоком по Уралу восстание Пугачёва, обещавшего волю тем, кто отродясь её не видывал. Перемешались местами обидчики и обиженные, слились в единые отряды представители разных национальностей. Много сгинуло людей, исчезли поселения, забылись прежние названия, а некоторые высочайшим указом было велено забыть. Но остались ключи к тайнам истории в записках путешественников, трепетно относившихся не только к масштабным объектам и событиям, но и к малозначительным, на первый взгляд, деталям. Одним из них был И.И. Лепёхин, академик, стремившийся к просвещёнию в различных науках. Эти качества сполна проявились во время его экспедиции по Уралу, причём, его записи – не скучное фиксирование фактов, а живой, не лишённый юмора и самоиронии увлекательный рассказ.

Итак, год 1770-й. Большую помощь оказали академику местные жители. Особо Лепёхин отмечает проводника, с которым познакомился на Башкирской свадьбе. «Великое Башкирское собрание сообщило нам разныя известия, и тут мы получили нехудых между ими рудных промышленников, из которых главнейший прозывался Умер Ямышев, житель Исетской провинции, и известный между Башкирцами лазака за рудами» По советам местных рудознатцев эспедиция даже отклонилась от прежнего маршрута и сделала «особливую поездку верхами».

Первым на пути оказался так называемый «Керебинский рудник, принадлежащий к Златоустовскому Лугина /возможно, ошибка автора или опечатка/ заводу, что на реке Аю». Лепёхин отмечает, что работы на руднике велись уже около 12 лет, «с начала весьма богат был медною рудою; но ныне оная почти совсем пресеклася. Он разработан по горным правилам: самыя глубочайшия шахты не более десяти сажен составляли». Учёный также отметил, что можно было распорядиться месторождением более рачительно, но «наши рудокопатели только знают гнаться за своею жилою, без дальних о ея наклонении примечаний, сколько из штольни и сторонних пробоев». В начале разработки содержание руды было 5 %, «а ныне иногда и одного процента не составляет». По мнению Лепёхина жила имела «понурое положение, соответствующее наклонению Уральских отрогов». /1) «Энциклопедический словарь» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (1890-1907) сообщает, что «Кирябинский (Керебинский тож) медный рудник в Троицком уезде Оренбургской губернии, на восточном склоне южного продолжения Уральского хребта, в горе, имеющей до 250 футов высоты, над рекой Кирябой. Вместе с рудами здесь встречался двойной или исландский шпат, нередко гнездами до 12 вершков в диаметре, а также альбит и апатит. Рудняк ныне затоплен водой и оставлен. Самая руда состоит здесь из колчеданов, медной лазури и малахита. Правильная разработка рудника, начавшись в 1764 г., прекратилась в 1828 г. Л.В.; 2) современные сведения: «Рудник был расположен на вершине холма, на юго-восточной окраине села Кирябинское, Учалинский район, Башкирия, Кирябинское медное месторождение известно с 1753 г. …в настоящее время месторождение считается полностью отработанным»/.

Следующим владением Лугинина, описанным в книге Лепёхина, стали ещё мало раскопанные в четырёх местах медные рудники. «Самоглубочайший рудник не более двух сажен с половиною имел в глубину» в горах из «так называемого роговаго и опочистаго камня». Горы эти в ту пору «у Башкирцов под именем Майлыюрт известны». Небольшая речка, впадающая в Яик, называлась Тегеряк. Горы эти обозначены, как низменные, расположенные верстах в шести от Аккуля, по течению Яика на правой стороне. /Из современных источников о руднике известно, что Майлы-Юрт рудник находится в 2,5 км к востоку от с. Рысаево, на южном склоне горы Майлы-юрт, на высоте 40 м над уровнем долины/.

Далее местные рудознатцы повели экспедицию на прииски, которые находились между реками Яик и Уй. «Переправясь чрез Яик, верстах в 15 приехали к озеру, в окружности верст с 12 составляющему, называемому Ургун, которое изобилует всякою мелкою рыбою, и куда зимним временем рыбаки с линии приезжают. С северовозточную сторону озеро сие окружали низменныя горы, в которых разстоянием от озера на горе Карагаш Туба разработан был рудник по имени горы прозываемый, принадлежащий заводчику Твердышеву. Он походил на просто копанную яму, нежели на горную разработку; глубиною был около двух с половиною сажен. Свойство сей разработки во всём подобно было Майлыюртской». /Ургун (башк. Өрген, возможно, от монг. ерген «широкий». Ср. с башк. иркен в том же значении) – озеро в Учалинском р-не, Башкирия/. Недалеко от этого места находились схожие с вышеописанными рудники «Калтырма, Буйде Тау и Карагай Туба, которые все, так сказать, были поверхностны», самый глубочайший из них — Карагай Тубе составлял не более двух сажен с половиною.

Последнее место, которое указал Умер Ямышев, «находилося верстах в семи от Карагайской крепости на небольшой горе, называемой Куюк Тау (Куюк весенний огонь)». Ближе к Уйской линии примерно на 30 вёрст находился Синарский рудник, «…но страх от Киргисцов не дозволял нам его разсмотреть собственными глазами». /Карагайская крепость тогда именовалась ещё Уклы-Карагайской. Была основана на Верхне-Уйской дистанции на южном берегу оз.Уклы-Карагай. В 1774 г. была сдана без боя войскам Пугачёва, после ухода отряда опустевшая крепость была сожжена/.

С Буйде Тау экспедиция повернула к Уйским вершинам, перебравшись через них, приехала «на так называемой Кукишинской рудник, принадлежащий заводчику Лугинину. Ровная Исецкотроицкая дорога была нам поспешна». Этот прииск составлял «главнейший» заводской прибыток. Лепёхин не имеет сведений, когда началась его разработка, но уверен в том, что «в сем руднике в первой раз оказалася серебристая материя, для отбору которой и надсматривания определён казённый Штейгер. Гора, на которой сия добывается руда, не высока и состоит из белаго кварца; рудная жила стоячая, и в мою бытность разработана была в глубину на тринадцать сажен: толщина жилы неровна; инде оказывается на аршин, а инде уже становится. Серебристую руду составляет мелкочешуйчатый блейгланц с примесом блейшвейра, которые соединяся в разселинах кварца и по самой медной зелени оказываются особенными жилками». Несмотря на все достоинства данной разработки, по некоторым сведениям «медная руда ныне совсем перервалася, и в почве рудника оказался совершенный и грубый свинцовый лоск». Отмечено, что этот рудник наводнялся близ текущей рекой и внутренними источниками, этих ресурсов вполне достаточно для работы с применением одной конской водолейной машины. Несмотря на истощение, прииск был перспективным за счёт найденных поблизости старинных Чудских копей и двух противоположных гор, показывающих некоторые признаки меди «и везде в них серебристая материя такого же свойства оказывалася. Не можно ли из сего паки заключать, что древние сиз стран обитатели не только медными, но и других высоких металлов плодами пользоваться умели».

От реки Уй путь лежал «к Миазским вершинам, верстах в 80 от Кукишинскаго рудника находящимся. Река сия, вышед из Уральскаго хребта, протекает сквозь два озера, из которых одно называется Аургазы, а другое Миасово озеро, и протекши чрез всю Исетскую провинцию при Мехонской слободе соединяется с рекою Исетью». Экспедиции при пересечении хребта Булыш Тау пришлось преодолевать болотины, простирающиеся в округе на 8 вёрст и составлявшие как бы долину окружающих гор. «Поверх сего болота не было видно ни какой воды; но мох и другия болотныя сплетения кореньями травы составляли как бы зыблемой, однако твёрдой пол: ибо без опасности ездят по оному на лошадях верхами. Мы из любопытства на одном месте пробили сию болотную покрышку, и опустя трёх саженной шест дна болотины достать не могли». Заводчик Лугинин недаром установил на хребте Булыш Тау разработки в четырёх местах. Хребет состоял из рогового шифера, «напоеннаго медною зеленью». По причине твёрдости камня и началом работ только весной текущего года выработки имели ещё малое углубление, в самой верхней разработке примечен действительный и чистый свинцовый кристальновидный лоск, везде, как и в Майлыюртском руднике, примечена железистая материя. «Сие было последним местом, которое мы Башкирскому предводительству долженствовали». Лепёхин следовал своему правилу излагать в записках только то, что видел собственными глазами, поэтому лишь упомянул о перспективах «к обысканию серебристой материи рудники Куашинской, Кандачир близ деревни Маллакаевой, рудник при речке Табыл-гашлы, и на речке Мазары при Башкирской деревне Карамужна», ставшие известными ему «чрез Башкирцов».

Дальнейший путь Экспедиция преодолевала при сильных и беспрестанных дождях «от которых и самомалейшия Уральския речки были нам немалым препятствием». Отъехав около 10 вёрст в сторону реки Ай «за которую не беззнатный зауральский хребет, в длину верст на 5 простирающийся, Ураньги (кленовый) прозываемый, находится. Из сего хребта вытекает не малая речка Раки, которая протекши верст с 10, соединяется с рекою Аем. Верстах в 30 от сей горы виден был другий небеззнатный зауральский хребет Жюряк Таш (гора сердце), который так прозван по круглому холму, по средине хребта находящемуся. При подошве сего хребта видно пространное озеро, в окружности вёрст с 10 составляющее, из котораго вытекает быстрая речка Сатки, впадающая в Ай. Третий знатнейший хребет составляла гора Узянгур, из которой вытекает речка Булкагыш и Тибис впадающия в Ай с правой стороны по ея течению. Между сими речками версты на 2 занимало озеро Штаныш, подавшееся к горе Ураньги» /Жюряк куль трансформировалось в Зюраткуль, современные наименования основных притоков Ай — Куса, Большая Арша, Киги, Большой Ик, Ик — справа; Большая Сатка, Лемазы, Мелекас — слева/.

Любопытны расшифровки названий природных объектов, которые приводит И.И. Лепёхин в своих записках: «Отъехав 11 верст от речки Тибиза, должно было переправляться чрез речку Балакарган (ребячья смерть), текущую из Урала в Ай, от которой чрез пять вёрст другая речка в пути нам препятствовала, называемая Андяшты. От Андяшты в 10 верстах протекала речка Карай Тюльган (Каряя умерла лошадь), которая выходит из горы Ауш, и протекши чрез пять вёрст соединяется с Миазскими вершинами. В сем месте Миазския вершины приумножены были изтоками Увелькою и Сяульдиром, из которых последняя вершины свои имеет в горе Шмиа Ткан (застреленный олень), при которой мы остановилися для отдыху от пути».

Трудности пути по непроходимому Уралу и дожди вынудили путников повернуть к Исецкой дороге, соединяющей Челябинскую крепость и Екатеринбург. «Оставили Шукуровы коши, поехали на слободу называемую Кундравинскую, отстоящую от Шукура в 30 верстах. Переправляясь через речку Сяулдир, верстах в трёх от помянутых кошей, по обе стороны сея речки видны были два возвышенные увала, составляющие берег, в которых высунувшиеся кругляки кварца, отбрасывали от себя ясной и приманчивой блеск». Шукуровы коши – стоянка знатного башкирского богача, который для препровождение времени и желая показать пышность Башкирского пиршества, сделал Башкирское собрание, готовил великие затеи. Случай прервал грандиозные планы, предоставив И.И.Лепёхину проявить себя в роли врачевателя. Десятилетний сын Шукура, играя около кошей, наступил на черную змею, которая его укусила. «Тут принуждён я был вмешаться в врачебную должность, и искать помощи в походной моей аптеке и поварне. Деревянное масло занимало место змеинаго бальзама, а летучая соль составляла внутреннее врачевание; и могу сказать, что через ночь Башкирионок был спокойнее». От вышеописанного места «в 4 верстах текла речка Буздуна, впадающая в Атляк. От сей речки видна была гора, называемая Бучегал Яр, при подошве которой находится небольшое озеро Сюлюк (пияишное). Наименование его весьма сходно с самим делом». В этом озере не водилась никакая рыба, но в изобилии — пиявки. В трёх верстах от этого озера было другое, «Зыланды прозываемое, из которого выходит речка Атлянчи, впадающая в Миасс». Далее на пути путешественников лежало село Кундравы. Задолго до экспедиции Е. Мечникова 1797 года И. Лепёхин приметил признаки золотых и серебряных месторождений в будущей Миасской даче, оценил высокое качество белых глин, пригодных для изготовления весьма ценной в то время фарфоровой посуды в районе Кундравов и Чебаркульской крепости. …Между озёрами Кундравинским и озером Чебаркуль (чубарое или перепелиное – из-за множества островов) Лепёхин отметил небольшое озеро Яланчи, из которого выходит речка Кундуруша, соединяющая это озеро с озером Чебаркуль, «а Чебаркулю начало своё долженствует речка Койжилга, впадающая в Уй близ Троицкой крепости. В 17 верстах от Чебаркульской крепости отстояла деревня Карася, в которой отделившаяся часть Чебаркульских козаков живёт для хлебопашества. Близ сея деревни находится обширное озеро, Миасовым прозываемое, сквозь которое проходит Миасской рукав». Указаны также находящиеся между этим озером и крепостью ещё два озера Сунукуль и Мисяш.

Кыштымский железоделаемый завод, построенный в Исецкой провинции по указу государственной Бергколлегии в 1757 году, находился в 50 верстах от деревни Карася. Экспедиция Лепехина «пробиралася» к нему по Исецкой екатеринбургской дороге, переправляясь через реку Миасс при оставленной жителями Башкирской деревне Такалласовой, через 20 вёрст – речка Зю, от которой в 4-х верстах отстояло озеро Уранга, за ним – обширное озеро Урангич, из которого выходит речка Бишяляк. На пути встретилась одна Башкирская деревушка Марзимбаева. Далее следует описание путешествия до Екатеринбурга, через некоторое время экспедиция добирается до Саткинского завода, названного по двум речкам, «Сатки прозываемых, из которых первая выходит из озера Журяк, а другая поблизу завода из высокой горы. Обе сии речки под заводом соединяются вместе в обширный пруд, который по количеству тогдашних дождей разлившись был вёрст на 12 в окружности». Окружающие горы являлись берегами, перешеек составил небольшое пространство для плотинного укрепления. Речки Сатки из пруда общим устьем впадали в реку Ай, а не в Белую. Завод был построен «в 1756 году по указу из государственной Берг-коллегии в Исецкой провинции, в Куваканской волосте, на покупной той волости у Башкирцов земле», прежде принадлежал графу Строганову, «а ныне стоит за Тулянином Ларионом Лугининым». Лепёхин указал в заводе 2 домны – действующая и запасная, в которой молот и горн находится «для делания укладу»; 3 молотовых фабрики с 9 действительных молотов и 3 запасных и 9 горнов; кузница с 6 горнами, 2 из них – для починки старых молотов и делания новых; фабрика для изготовления и обжигания «фурмы и болваны к литью чугунной посуды и заводских припасов»; пильная мельница о двух станах, и мушная мельница о двух поставах; меховая и медеплавильная для пробы руд с одной печкой. Чугуна выплавлялось до 120000 пудов. Мастеровых и работных людей на заводе указано 1682 души. Вниз по реке Ай в 15 верстах от завода находился богатый железный рудник с вертикальной жилой в глубину сажен до 20, чем глубже, тем богаче содержание, до 60%. Руду рвали порохом.

В 40 верстах от Саткинского заводчик Лугинин имел меди и железоплавильный завод, Златоустовский по приходу, а по урочищу называемый Косотур. Между заводами хозяин заводов «с немалым иждивением изрядную прочистил дорогу, и поделал мосты». В 10 верстах от Саткинского завода на быстрой речке Кувань на Куашинском руднике добывалась верховая, «отменная» железная руда, «в ней много примешено спата. Она в плавке жидкий даёт чугун; от чего чугунная посуда на Саткинском заводе из всех славится». Ниже Косотурского завода вёрст на 8 на реке Ай, «славное между Башкирцами находится место, Кызыл Яр (Красный Яр или крутец) прозываемое. Яр сей в вышину сажен 15 составляет. И почти от самой поверхности даже до испода состоит из разных слоёв железной руды», но из-за обилия руд вблизи завода эта руда не добывалась на тот момент, Яр ежегодно осыпался и размывался водою. В 6 верстах от этого места на береговой горе Уртиш Тау заводскими людьми была разрыта небольшая яма с признаками медной руды, но в описываемый период времени она было практически брошено. «Златоустовский завод построен заводчиком Максимом Масаловым в Исетской провинции, в Куваканской и Сызгинской волости, в нутрии Башкирии на покупной у Башкирцев земле, на реке Аю, по указам государственной Бергколлегии 1750 и 1760 годов. От Уфы почитается до него 294, а от Екатеринбурга с 215 верст. Оне вместе и медеплавильный и железоделаемый завод. Для выплавки меди особливая построена медеплавильня с 6 плавильными печами и 4 горнами для перечистки меди; особливая вододействуемая толчея для мусору и медных руд, с 10 пестами; для железных руд заведены 2 домны; молотовых 2 амбара, в которых 4 действительных молотов и 1 запасной, так же и 4 горна; особливая фурмовая фабрика; кузница для дела новых и починки старых инструментов с 9 горнами; лесопильная мельница о двух рамах; так же и мушная мельница об одном поставе, и меховая фабрика. Мастеровых и работных людей на заводе сём 499 душ… В 1767 году ещё в бытность Масалова выплавлено было чугуна и чугунных припасов 13622 пуда, из котораго выковано железа 1529 пуд. Меди чистой выплавлено 2225 пуд и 10 фунтов». Пришедшие в упадок дела Масаловых разорили и завод, Лугинин счёл выгодным его приобрести. Лепёхин отмечает, что и в период его путешествия «за заводским поправлением почти никакого не было действия».

От Косотура путь лежал к Уфалею по хребту 18 вёрст, на этом пути также были отмечены признаки медной руды. Нязепетровский Петропавловский завод тоже был построен Масаловым, но перешёл Якову Петрову, железодельный завод Уфалей принадлежал Ивану Масалову, в полную меру не работал из-за малолюдства.

Спустя 250 лет после описанных событий интересно понять происхождение названий и причину событий. Полезно порыться в старинных книгах в поисках истины. А ещё можно проложить маршрут по следам И. Лепёхина, совместив старинные карты с современными (при этом необходимо учитывать неточности или даже «белые пятна» карт в эпоху освоения новых территорий), сравнить описанные рельефы с современными, понять, почему высохли болота, изменились русла рек, уменьшилась высота хребтов или вовсе сравнялась с долиной. Примером может служить пытливый ум и целеустремлённость И.И. Лепёхина.

Калишева Н.П.