Воспоминания очевидцев

Разведчик Захаров

…О вероломном нападении фашистской Германии на нашу землю матрос Георгий Владимирович Захаров узнал, когда проходил службу на Дальнем Востоке. Вскоре солдатская судьба привела его на участок, где сражались воины Центрального фронта.

Высокого роста и богатырского телосложения матрос был взят в разведчики. Начались фронтовые будни.

Шли бои у Спас-Деминска. Дивизионная разведка получила задание с боем занять первые траншеи обороны противника, взять языка и, открыв путь пехоте, отойти назад.

Захваченные врасплох гитлеровцы покинули первую траншею. Разведчики, овладев ею, готовились к отражению контратаки. Трижды отбивали они яростный натиск.

Хорошо используя местность (фашистам приходилось наступать из-за небольшой возвышенности и на утреннем небе чётко вырисовывались их силуэты) и часто меняя место, разведчики отбивали уже четвёртую атаку.

Георгий Захаров после нескольких выстрелов сменил место и удобно спрятался за небольшим пригорком. Отсюда он не торопился уходить и вёл прицельный огонь. Однако вскоре его автомат замолчал: осколок разрывной пули, удавшийся в бруствер, ранил разведчика.

Ранение было лёгким. После выздоровления Георгий Захаров попал снова в свою часть…

Февраль 1944 года. Часть, в которой служил разведчик Захаров, вела бои на Оршанском направлении. Получено задание: с боя взять господствующую над местностью высоту. Дивизионная разведка, поддерживаемая с флангов полковыми, на рассвете пошла на штурм.

Противник открыл ураганный миномётный огонь. Разведчики залегли, перебежками и по-пластунски преодолевая нейтральную зону. Их оставалось всё меньше и меньше. Георгий услышал, как его товарищ Александр Чайников звал на помощь. Оттащив раненого небольшую лощину, Георгий вместе с другим разведчиком повёл Чайникова в безопасное место.

И тут случилось непоправимое: мина попала прямо в Чайникова, другого разведчика отбросило в сторону, сержант Захаров остался на месте. Его ранило в обе ноги…

Двадцать шесть осколков вынули врачи из тела разведчика, ампутировали правую ногу.

Полгода провёл в госпиталях Георгий Захаров. Врачи сделали всё, что смогли. Несколько раз оперировали они его левую ногу: осколок попал в чашечку. И всё же пришлось удалить поражённый участок…

Полгода, как за родным, ходил за больным Георгием майор медицинской службы Григорий Ионыч Левит, ставший родным братом Захарову.

Георгий Владимирович Захаров был награждён орденом Отечественной войны II степени.

Угощение «Катюши»

«Катюша! Какое ласковое, нежное и полное любви имя. Вспомните Катюшу, которая выходила на берег крутой и песню заводила про преданную любовь, вдохновляя этой песней бойца-пограничника.

Но я хочу посвятить эти строки Катюше, с которой судьба моя тесно была связана все военные годы. Прошли мы с ней от Ленинграда до Берлина и на Эльбе закончили свой поход. Катюша наша – застенчивая барышня. Она всегда была одета в боевой сарафан защитного цвета. Все мы были преданы ей, любовно ухаживали за ней, берегли её, в любую минуту готовы были отдать за неё свою жизнь. И отдавали! Но она нас не подводила. Залпы «Катюши» наводили на фашистов смертельный страх и ужас.

Не так просто восстановить в памяти всё, что было четверть века тому назад. Время сглаживает впечатления, зарубцовывает раны. Но…

Вспоминаю такой факт. 1943 год. Июль. Самая хорошая летняя пора. Командованию Волховского фронта стало известно, что одно крупное воинское соединение фашистов по-курортному устроилось в одном большом лесном массиве.

Немцы обжились, уютно устроились: палатки, аллеи, клумбы. Одним словом, как в мирное время в хорошем воинском лагере. Чистота и порядок, вся жизнь проходит строго по графику. Командование нашего фронта решило угостить этих «курортников». Залп должен дать наш дивизион. Тщательно готовились к этому. Фронтовая разведка хорошо изучила распорядок «курортников»: когда они встают, занимаются, обедают, отдыхают. Решено было дать залп в то время, когда гитлеровцы по команде занимают места на обед в своей летней столовой под открытым небом («курортники» эти находились у себя в тылу). Для того, чтобы накрыть противника, надо было вплотную подъехать к самому переднему краю, скрытно, ничем себя не выдавая (местность позволяла это сделать).

Настало время дать залп. День был ясный, тёплый. Огневую позицию мы заняли, когда ещё было темно. Ждать надо было обеда. Как томительно и медленно шло время. Бинокли многих наблюдательных пунктов были прикованы к точке, куда мы должны были стрелять.

Обед гитлеровцев начинался точно в 14:00. Без десяти минут наступила, наконец, долгожданная команда: приготовиться. Моментально было снято покрывало. Всё было готово к залпу. Фрицы не думали, что первое блюдо получат от нас – горячее и ужасное. Ровно в 14:00 команда: Огонь! И заиграли наши гитары – 12 боевых машин. После нашего залпа всё вокруг «курортников» воспламенилось.

Трое суток гитлеровцы расчищали, разгребали, на носилках таскали убитых и раненых.

Думаю, если из этих «курортников» кто остался жив, на всю жизнь запомнит, как наша гвардейская «Катюша» выходила и песню заводила, что от этой песни у них от страха глаза на лоб выкатывались, лопались перепонки в ушах». Эту историю рассказывал гвардии лейтенант А. Придворов.

Взять «языка»

…Задание было предельно простым: перейти линию фронта и взять «языка».

Готовились тщательно. Остаток декабрьского дня показался июньским днём. И вот наступила ночь. И трое разведчиков ушли во тьму, в ту сторону, где кончалась наша передавая, где за «ничейной» землёй был «язык».

Передвигались перебежками, по одному. Вскоре тот, кто был в середине этой цепи, не добежав до первого, упал: запнулся за что-то. Обследовали вокруг. Оказалось, что здесь протянут провод. Очевидно, связь между батальоном и ротой.

Совещание было недолгим. Решили перерезать связь и ждать, когда придут её восстанавливать.

Вскоре, насвистывая несложную мелодию, к месту обрыва провода подходил связной противника…

Так началась фронтовая жизнь разведчика Владимира Степановича Гужавина.

…А потом новое задание, более сложное.

Немецкий связист знал многое, но не всё необходимое для того, чтобы успешно было наступление наших солдат на деревню Урдум у Калинина.

Деревня Урдум – одна улица длиной, наверное, километров семь. Немцы за короткий срок и сделали её неприступной. Восемь патрульных непрерывно ходили по улице, двое часовых охраняли штаб.

Нужно было пленить и доставить в штаб полка немецкого штабного офицера или достать секретные документы.

К деревне подошли незамеченными. Выбрав удобный момент, сняли часовых и двух патрульных, ворвались в штаб. Завязалась перестрелка. Фашистские офицеры, не желая сдаваться в плен, последнюю пулю берегли и для себя.

Захватив документы, разведчики направились в расположение своего полка. Но укреплённая деревня уже ощетинилась пулемётами, дулами винтовок и автоматов оправившихся от испуга немцев. Из соседней деревни уже мчались на помощь мотоциклисты, стреляя на ходу.

Тогда командир взвода вручает документы одному из разведчиков и дает ему приказ: доставить документы в штаб полка. Остальные должны были, охраняя своего товарища, сделать всё возможное, чтобы документы попали по назначению.

Только трое вернулось в свою часть. Их четырнадцать товарищей, приняв неравный бой, героически погибли, до конца выполнив свой долг и солдатскую клятву – присягу.

И хотя село Урдум было сильно укреплено, полк взял его. В этом есть и заслуга полковых разведчиков.

А потом пролёг фронтовой путь Владимира Гужавина от Воронежа до Днепра.

Переправа, переправа!

Пушки бьют в кромешной мгле.

Бой идёт, святой и правый,

Смертный бой не ради славы –

Ради жизни на земле!

За умелые действия при форсировании Днепра у города Черкасс помощник командира взвода автоматчиков старший сержант Гужавин был награждён орденом Красной Звезды.

Последний бой Владимир Степанович закончил на Корсунь-Шевченском направлении. В одной из атак прорыва его тяжело ранило – четыре пули попали в грудь старшего сержанта, поднимавшего взвод в атаку.

Это было девятое ранение. После него Владимир Степанович уже не смог воевать. Его товарищи по оружию дошли до Берлина, победоносно закончив войну.

Победа!

Слободчиков Геннадий Яковлевич участвовал в боях за освобождение Донбаса, Венгрии и Австрии. За месяц до Победы, при взятии г. Вены, в ночь на 12 апреля был тяжело ранен в обе ноги, правую руку и голову. Рассказывал, что как и у всякого участника Великой Отечественной войны, есть памятные эпизоды. Наверное, самый памятный – он и трагический и радостный…

Раннее утро, за час до рассвета. 9 мая 1945 года. Госпиталь в городе Шопрон (Венгрия), в котором лежал Геннадий Яковлевич в тяжёлом состоянии. Его палата на втором этаже, в ней лежали самые тяжелые раненые бойцы. И вот в предутренней тишине, где-то на окраине города застучали зенитные пулемёты, в небе появились перекрёстные полосы от трассирующих пуль и снарядов. В госпитале подозрительно тихо. Десант? Не слышно гула самолётов. Стрельба усиливается и постепенно приближается. Бандеровцы? Всё может быть…

Нужно принимать меры. Как могли, забаррикадировали дверь, не обращая внимания на нестерпимую боль, подтянулись к окнам. Оружие – два ТТ и десятка полтора патронов, несколько ножей, стеклянные банки, утки… Напротив, через улицу, комендатура. И из её окон стрельба… из всех видов оружия.

В палате тихо, напряженно. Живыми не сдаваться!

Минута, пятая, десятая – стук в дверь. Ломятся, женские голоса, крик:

– Ребята откройте. Победа! Победа!

 И только тогда всё пережитое за эти минуты, сменяется криком «Ура» пополам с ещё неосмысленной радостью и слезами…

Дарья Баннова, главный научный сотрудник Городского краеведческого музея

Источники:

  1. Воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны.
  2. Газета «Строитель Миасса» (08.05.1968).
  3. Газета «Строитель Миасса» (21.02.1968).
  4. Подвиг народа [Электронный ресурс]. Режим доступа.// https://podvignaroda.ru/?#tab=navHome