Кураев Николай Иванович – геолог, краевед-энтузиаст

Родился Николай Иванович Кураев 9 (22) марта 1883 года в Миасском заводе Троицкого уезда Оренбургской губернии. Иван Петрович Кураев, его отец, упоминается в формулярных списках по заводам Златоустовского округа, в 1858 году он окончил курс в Златоустовском окружном училище и служил писцом на Саткинском заводе, семья имела деревянный дом. Мать Николая Ивановича Зоя Васильевна в девичестве имела фамилию Жуланова. В октябре 1871 года Иван Петрович был переведён в Миасскую контору. «Бывшее сословие родителей – крестьянин горнозаводской, до конца своей жизни (умер в 1915 году) жил и работал в Миассе. Сначала кассиром, а затем смотрителем золотничных работ на приисках Миасской золотопромышленной компании. За самоотверженную работу по спасению рабочих Саткинского завода во время наводнения в 70 году после прорыва плотины отец мой был награждён серебряной медалью», — с гордостью вспоминает Н.И. Кураев. В переписке с Василием Владимировичем Морозовым племянница Кураева Анна Васильевна Сандлер упоминает дома, принадлежавшие семье матери Николая Ивановича: «На плотине мы часто гуляли, а где стоит дом с большим садом на берегу пруда – рядом стояли 2 дома Жулановых, где я бывала». Николай Иванович Кураев своё детство описывает так: «Вырос в родной семье, состоящей из 3-х сестёр и 2-х братьев, в которой и получил своё воспитание и первоначальное образование. 9 лет был увезён в Троицк в гимназию, которую и окончил в 1902 году. В том же году поступил в Харьковский университет на физико-математическое отделение, пробыл один год». Сёстры Зинаида, Анна и Ольга получили среднее образование, братья Кураевы получили высшее образование. Николай поступил в Казанский университет в 1904 году на естественное отделение, специализировался по геологии под руководством проф. П.И. Кротова. Обучение окончил в 1906 году. За близость к революционно — настроенному студенчеству в 1906 году был избит «чёрной сотней». Дочь Николая Ивановича, Наталья Николаевна Иванова, в переписке с миасским краеведом В. Морозовым вспоминала: «В отношении Казанского университета… его причисляли к неблагонадёжным, а это влекло большие для него неприятности… Всегда искренне смеялся, говоря: «Испугалось меня начальство за то, что мысли свободные, не боясь высказывал. Вот насколько значит трусливы были господа, если за одни только слова о правде и свободе меня чуть ли не революционером сделали…!» В. Морозов в ответном письме дополнял: «Пётр Михайлович Бобров, хорошо знавший его, говорил о том, что будто бы Николая Ивановича из Казанского университета выслали за политическую неблагонадёжность». Но в своей автобиографии Кураев Н.И. отмечает, что именно по окончанию университета один год преподавал географию и естествознание в старших классах Шадринской женской гимназии. В 1911-12 годах работал геологом при Управлении Златоустовским горным округом, руководя разведкой на бурый железняк в окрестностях Бакальского рудника и на графит в Миасской даче.

«В 1912 году с целью пополнения своего специального геологического и горного образования поступил на горное отделение Екатеринославского горного института (Екатеринославль в советское время был переименован в Днепропетровск). Для приобретения средств к существованию совмещал учёбу с преподаванием во 2-ом коммерческом училище» /информация из фондов МБУ ГКМ/.

Евдокия Степановна Дементьева, двоюродная сестра Н.И. Кураева, в переписке с краеведом В. Морозовым упоминает, что Николай, ещё будучи студентом, часто бывал у них в гостях «с своим другом Леонидом Кулик». Какое-то время Л. Кулик был помощником лесничего Миасской Казённой горнозаводской дачи, осенью 1918 г. в Миассе по его инициативе организовалось общество изучения местного края, впоследствии он занимался разведкой Тунгусского метеорита, стал заведующим Метеоритным отделом в Ленинградской Академии Наук.

Летом 1917 года Кураев Н.И. приехал в Миасс, работал в качестве геолога горно-геологического отдела Управления Златоустовским горным округом. Занимался систематизацией материалов по добыче золота в Миасской даче. Осенью 1918 г. в Миассе было организовано общество изучения местного края. «В состав правления общ-ва вошёл председат. Сементовский, секретарём – Кураев и казначеем – Шеломов. Одной из главных задач Общества было создание в Миассе музея местной природы. Последующие политические события дали возможность нормально просуществовать общ-ву всего несколько месяцев. В виде наиболее крупных реальных следов кратковременного существования об-ва явилось приобретение многотомных трудов Уральск. Об-ва Любителей Естествознания и гербария флоры Ильменских гор, собранного членом общества т. Ниной Оглоблиной» / Н.И. Кураев «О нецелесообразности переброски Миасск. музея в Златоуст» /.

С июля 1919 г. по март 1920 г. Николай Кураев вместе со служащими и рабочими Златоустовского Миасского напилочного завода «был эвакуирован и реевакуирован в г. Томск и обратно». С 1920 г. он служил геологом при Управлении Миасским золотоприисковым округом. «Одновременно за указанный промежуток времени преподавал геологию в горно-экономическом техникуме, на курсах красных учителей, на профтехнических курсах для рабочих напилочного завода, сотрудничал в музее, на курсах коллекторов, читал лекции на курсах учителей» /Из переписки В.В. Морозова с Выдриным Даниилом Иосифовичем, г. Ленинград/. Кстати, Горно-экономический техникум в начале 20-х годов размещался в доме бывшего Миасского золотопромышленника Симонова Е. М.

«Мысль об организации музея и общества краеведения снова воскресла весной 1920 года и осуществилась в течение всей весны, лета и осени. 24 ноября того же года в доме № 1 по Пролетарской улице состоялось торжественное открытие Музея в присутствии представителей всех городских учреждений…» / Н.И. Кураев «О нецелесообразности переброски Миасск. музея в Златоуст»/. В газете «Советская правда»» от 26.01.1921 г. была помещена статья «Музеи местного края», где Н.И. Кураев писал: «К моменту открытия в музее оказался наиболее полно представлен отдел «Природа», который из семи музейных комнат занимал пять… В других отделах есть экспонаты труда, исторической и общественной жизни и художественное творчество. Имеется музейная библиотека». Сам Николай Иванович Кураев был привлечён в качестве научного сотрудника, видного геолога краеведа-энтузиаста, — так характеризовал его Э. Мали, который о коллективе музея в целом писал: «…сколотилось некое активное творческое ядро из пламенных музейных болельщиков. Первое время мы работали безвозмездно, считая увлечение делом и высокие радости созидания, — достойной платой за труды…» Инженер Кураев предстаёт настоящим натуралистом, пытливым и вдумчивым и, кроме того, глубоко созерцательным мыслителем в воспоминаниях А. Скаруцкого: «Он был геолог, но он одинаково нежно любил и зверей и птиц и всяческую прочую живность, вплоть до букашки и цветка… Николай Иванович первый преподал мне науку Наблюдения за периодическими явлениями природы которые ныне составляют предмет Науки Фенологии. Он научил меня вести «дневник и летопись природы». Он также научил и методике сбора материалов, по всем «Царствам Природы». И т. обр. он дал мне первое представление о музейной работе с её систематикой и классификацией. Упорно и терпеливо сидел он над определителями птиц, «рыб и гадов», насекомых и растений… Все первые этикетки вновь созданного музея, были написаны его рукой». Заведующий музея Э.И. Мали высоко ценил профессионализм и самоотверженность Николая Ивановича, делал всё возможное, чтобы и другие по достоинству оценили его вклад в просвещение: «Зав. Окр. Политпросвета. Представляя при сем докладную записку о Миасском музее местного края, доношу что научный сотрудник Кураев музею крайне необходим, между тем, как он с апреля месяца фактически работает, а жалованья ниоткуда не получает. Просьба оплатить его по 12 разряду из каких-либо средств Политпросвета»[1]. На шестой год существования, когда позади был самый трудный период становления и намечалось перемещение экспозиции «в самое обширное помещение в Миассе» (имеется в виду дом бывшего золотопромышленника Симонова), над музеем нависает опасность переброски его в Златоуст по решению «недавно организовавшегося Златоустовск. Окружного Общ-ва Краеведения, санкционированное Окружным отделом Наробраза». Кураев самоотверженно оспаривает это поспешное решение. Видимо, текст «О нецелесообразности переброски Миасск. Музея в Златоуст» писался им с опасением, что принимающие решение лица не проникнутся кратким изложением проблемы, поэтому послание начинается с описания зарождения краеведческой секции, приводятся высказывания партийного руководства о значимости музея в Миассе, настойчиво повторяются веские аргументы в защиту его сохранения: «… г. Миасс, сосредоточивший в себе пролетарских детей, не может быть лишён такого сильного образовательного и воспитательного средства, как существующий музей. О последнем Миасск. Союз ГорноРабочих и считает своим долгом заблаговременно заявить. …Основная задача Музея родного края заключается в том, чтобы подобный Музей как в фокусе зеркала отражал бы в себе местную природу и жизнь человека, был бы колыбелью и очагом родиноведения, учебным кабинетом и лабораторией по изучению местного края…» Кураев использует свои профессиональные знания, выстраивая логическую цепочку от особенностей геологического строения восточного и западного склонов Урала, повлекших различия в фауне и флоре, а в результате – «разнохарактерность горной промышленности обоих склонов». В ход идёт и недвусмысленная ссылка на правительственную поддержку в устройстве государственного Ильменского Минералогического заповедника, который является одной из ипостасей краеведения. «…В большей мере материал Миасск. Музея явится чуждым для Златоустовск. Музея, как музея природы и жизни человека Златоустовского края. 17/XII – 25 г. г Миасс», — это послание Н.И. Кураева сыграло должную роль, так как Миасский краеведческий музей существует по сей день.

Н.Н. Иванова о своём отце вспоминает: «… Наступает утро. Всех раньше просыпается папа. Позавтракав, начинает собираться в путь. Он всегда был в керзовых сапогах, обязательно брал с собою брезентовый плащ, на голове была кепка. Верными спутниками его, кроме меня, всегда были – брезентовый рюкзак, молоток, ковш и небольшие мешочки для проб… взятую пробу промывал в ковше, чтобы среди оставшихся потом песчинок рассматривать качественный состав, а иногда из ковша содержимое (после промывки) забирал домой, чтобы продолжить наблюдения, провести анализ… Рабочий день для папы не имел границ: он мог до поздней ночи заниматься своим любимым делом».

Такая любовь к своему делу не могла остаться без взаимности. Было сделано много открытий, написано много статей. Сам Кураев 09.09.1936 г. составил список сделанных с его участием открытий: «С 1926 по 1936 гг. – обнаружил на территории Миасского района и соседствующей Башкирии (относящейся тогда к системе Миассзолото) 12 новых месторождений полезных ископаемых. Из них наиболее крупные: мышьяковый колчедан в Козьмо-Демьяновском золоторудном месторождении, 1926 г.; мышьяковый колчедан в Больше-Карановском золоторудном месторождении, 1928 г.; россыпные и коренные месторождения рутила по реке Сухому Сугомаку в Кыштымской даче, 1929 г.; Мелентьевское полиметаллическое месторождение, 1930 г.; Миасская кварцево-серицитовая полоса с сульфидным оруднением и золотом на большой протяжённости, 1932 г.; мышьяковый колчедан в Николаевском месторождении, 1934 г.; мышьяковый колчедан в Орломском месторождении, 1934 год; месторождение шеелита в Мулдакаевском районе, 1934 год; золотоносные береговые озёрные россыпи плейстоцена в Мулдакаевском районе, окисленные и сульфидные руды никеля в Козьмо-Демьяновском золоторудном месторождении, окисленные руды никеля в Козьмо-Демьяновском месторождении талька, — 1935 год».

Наиболее значимым для города Миасса стало открытие Мелентьевского месторождения. В докладной записке Кураева от 27.05.1931 г. был дан предварительный отчёт-описание разведочных работ по Мелентьевскому месторождению. В апреле 1933 г. о нём писала Газета «Известия»: «Открыто новое месторождение свинца» геологоразведочной партией Цветметзолото под руководством геолога Н.И. Кураева, (Мелентьевское). Первооткрывателю была вручена грамота. В приисковой рабочей газете партколлектива Миасского комбината «Уралзолото» «Шахтёрский натиск» от 8.05.1933 г. опубликована заметка: «Профессиональный Союз рабочих добычи и обработки цветных металлов награждает товарища КУРАЕВА Н.И. почётным званием ударника 4-го года пятилетки, старателя специалиста, активно проявившего себя в Социалистическом соревновании по повышению производительности труда, открывшего Мелентьевское золото-серебро-свинцово-цинковое месторождение и минерализованную полосу сланцев с золотым большого протяжения». От конторы Промэкспорт инженеру-геологу Н.И. Кураеву, как открывшему Мелентьевское месторождение экспортной руды, была предоставлена курортная путёвка за № 13559. В 1933 – 1952 году месторождение было отработано до глубин 20 м – открытым способом, до 355 м – шахтой, разведано бурением до 460 м. Наибольшее количество золота было добыто в 1936 г. (1,5 т). Зимой 1956 г. «под звуки сирены на Мелентьевке началось затопление Кураевской шахты». Ствол и прилегающие к нему горные выработки поставили на консервацию.

Статьи Н.И. Кураева напечатаны в 20 разных журналах. Ниже приводится список, составленный им самим: «В Горном журнале напечатано 7 статей с 1923 по 1931 годы. Журнал «Редкие металлы» опубликовал о шеелите. Журнал «Советская золотопромышленность» № 6 за 1935 год: «Старательские работы на рассыпное золото превратить в могучий фактор открытия новых коренных месторождений золота». «Миасская кварцево-серицитовая полоса с сульфидным оруднением» поместил в № 8 за 1935 год. // Совет. Золотопромышленность. 1935. № 8. И т.д.»

Послужной список, составленный самим Кураевым, доказывает его беззаветную преданность любимому делу. В него вошли только должности, занесённые в листок по учёту кадров: 1910-1934 – геолог Миассзолото; 1934-1936 — начальник геологического ревизионного Бюро Башзолото, Мулдакаевский прииск; 1936-37 — начальник геологоразведочного бюро Миассзолото в г. Миассе; 1937-38 годы – заведующий научно-исследовательского кабинета при геологоразведочном отделении Миассзолото. А ведь Николай Иванович совмещал основную работу с общественными нагрузками, многие из которых не подразумевали материального вознаграждения. «Миасским уездным комитетом РКП(б) я был признан отличившимся из беспартийных по Миасскому уезду на трудовом фронте СССР, о чём сообщено в Совете Труда и Обороны с занесением на Красную доску. С 1922 года нёс разностороннюю общественную работу. В 1922-24 годах избирался населением в члены горрайисполкома», — отмечает он в автобиографии. Помимо вышеперечисленных должностей Кураев Н.И. продолжает чтение лекций и преподавание в учебных заведениях, практически безвозмездно работает в Миасском краеведческом музее. «Вновь созданный, по декрету В.И. Ленина, первый в мире Ильменский Минералогический Заповедник призвал Николая Ивановича руководить его научной частью… И с 1924 по 1927 год он выполнил возложенную на него миссию», — писал А. Скаруцкий. Н.И. Кураев становится первым научным сотрудником Ильменского заповедника, директором которого на тот момент был Д.И. Руденко. Рассказывает Л.Н. Федоровская-Плющ: «В июле 1934 г. в этом живописном уголке Южного Урала состоялась научная конференция по основным магмам Уральского хребта. Это была первая научная минералогическая конференция в Челябинской области. …В отличие от других научных конференций её участники заседали на веранде, окружённой цветами, близ Ильменского озера. На столе перед председателем – академиком Ферсманом – вместо звонка лежал настоящий колокольчик. На веранде было тесновато, так как делегатов приехало сто человек. Я сидела на приступках лестницы и стенографировала. На заседании было заслушано 17 докладов»[2]. Н.И. Кураев, как представитель треста «Миассзолото», выступал с докладом «Миасская кварцево-серицитовая полоса с сульфидным оруднением»[3]. На первой странице сборника, изданного по материалам этой конференции и хранившегося у дочери Кураева, рукой самого Н.И. Кураева написано: «Подарок от Ильменского минералогического заповедника», далее его роспись и дата — 15/XI-1935 г.

«Последняя моя близкая встреча с Николаем Ивановичем была 20 мая 1940 года, во время празднования двадцатилетия существования Ильменского Гос. Заповедника, когда ему было присвоено имя Вл.Ил. Ленина и был поставлен памятник. К этой торжественной дате из Ленинграда был приглашён орденоносец и основатель Ильменского Заповедника Дм. Ив. Руденко и первый Зав. Научной частью Заповедника инж. Николай Иванович Кураев… На праздновании 25-летия Ильменского Государственного заповедника среди знатных приглашённых также присутствовал горный инженер Н.И. Кураев, он выступил с обстоятельным докладом о золотой промышленности Миасского района. Потом началась война, сначала умерла жена Кураева Надежда Ивановна, но и он ненадолго её пережил и в конце зимы 1941 г. и он умер от туберкулёза лёгких. 19/Х 69. Комс. 20-х годов А. Скаруцкий»[4].

К сожалению, как это часто бывает, после ухода из жизни многое из собранного и наработанного материала замечательного учёного было утрачено. Из переписки от 27.06.1974 г. В. Морозова с Сандлер А.В. — племянницей Кураева, известно, что у «…него была богатая коллекция минералов, не знаю, куда она была сдана после его смерти…», следы её затеряны. Возможно, с ней случилось то же, что и с ценнейшей библиотекой Дмитрия Ивановича: «…Как то в преподавательской МГРТ (Миасский геологоразведочный техникум)

— Богатая библиотека продаётся. Много книг по геологии – говорил М.М. Краус…

— В своё время Николай Иванович слыл в городе библиофилом – любил книги…

Купленные книги привезли на бричке. Тома по геологии и другим естественным наукам имели скромный экслибрис. Некоторые книжечки покупались в студенческие годы, другие приобретались здесь, в Миассе. На полях страниц сохранились разные пометки: интересные рассуждения, любопытные высказывания, неожиданные выводы…»[5]

24.10.1967 г. Н.И. Кураев занесён в Книгу Почёта ветеранов Уральского территориального геологического управления за заслуги в расширении и создании минерально-сырьевой базы и изучении геологии Урала. Именем геолога Н.И. Кураева решением Миасского горисполкома названа улица в северной части Мелентьевки. В альманахе «Золотая долина», посвящённом 220-летию г. Миасса, краевед А. Адамайтис рассуждает о значении, которое имеет Кураев Н.И. в развитии посёлка. Статья называется «Мелентьевка? Нет, Кураевка!» (Изд-во «Челябинский дом печати» 1993 г. Издано на средства администрации города Миасса). Краевед В.Морозов в 1978 г. занёс имя прославленного геолога в Календарь знаменательных дат Миасса, который публиковался в газете. Произошло это только в 1978 году – на 95-летие Н.И. Кураева, т.к. ранее эта дата была неизвестна.

Калишева Н.П.

[1] /Фото № 0240 из архива г. Миасс/ Фонд 114 опись 1 дело 1 Матер. Об образовании общества краев. при музее 1924 — 39 гг./

[2]Л.А.Буторина «Вклад Н.М.Федоровского в организацию Ильменского минералогического заповедника» (Стр. 24) / Свердловск 1989 г. Ак. наук СССР Уральское отделение/

[3] «Труды Уральского филиала Академии Наук» вып. 4-й «Проблемы геохимии основных магм /Материалы конференции, проведённой в Ильменском заповеднике 28-31 июля 1934 года, под общей редакцией академика А.Е.Ферсмана, 1935 г. Свердловск. Конверт У 2.01 (1) (Документы Кураева Николая Ивановича) /фонды миасского краеведческого музея.

[4] Кни № НВ 3996 /Миасский рабочий 13.11, Челябинский рабочий 28.11. 1989 г.

[5] Рукопись из фондов музея /Моф № НВ 222 Кни № ДК 766 Х1 05 п.10

Использованная литература:

Л.А.Буторина «Вклад Н.М.Федоровского в организацию Ильменского минералогического заповедника» /Свердловск 1989 г. Ак. наук СССР Уральское отделение/.
Газета «Шахтёрский натиск» от 10.01.1935 г. о бригаде Мелентьевского прииска СУСЛИКЕ делегате «На обл. съезде Советов Челяб.обл. от Миассзолото и его бригаде. («Уральский следопыт», № 2 1977 г. «Золотая долина» Б.Панфёров)
«Миасский рабочий», 1973 г.
Моф № НВ 222 Кни № ДК 766 Х1 05 п.10.